Новости:Просмотреть все новости
От политической революции к социальной
До наступления «арабской весны» официальный уровень безработицы в арабском мире достиг глобальной величины. Трудовая программа была столь низка, что составила четверть национального дохода, а производительность была отрицательной. Если бы практичный метод оценки безработицы был выполнен, то больше чем половину рабочего населения можно было бы считать безработной.
В техническом отчете от 2004 г. об экономических показателях в арабском мире отмечено, что идет тенденция к столкновению главных макроэкономических и демографических показателей. Составная из неустойчивости в региональной экономике, которая не расширяется при уровне, соразмерном с требованиями демографического перехода, означает, что, если система не зависит от доходов необработанной нефти, изменение не может быть измерено как степень. Этот отчет занял приблизительно год в подготовке, таким образом, эти замечания были написаны тогда, когда цены на нефть были на исторически низких уровнях. Повышение цен на нефть действительно имело место вскоре после того, когда ситуация стала прозрачно ясной в 2005 г. Однако массивные нефтяные доходы не могли предотвратить возникновения непростой политической и социальной ситуации, одной из причин чего и стала «арабская весна».
Несмотря на упоминание данного тезиса в пособиях по социальному обеспечению занятости общественного сектора, в отчете отмечается, что (при достижении трудового рабочего возраста) на каждого, кто получал работу в 80-х, в качестве альтернативы было два новых работника. К концу 90-х их уже было четыре. Реальная заработная плата арабского Востока или остановилась, или вовсе уменьшилась, в то время как необходимость в получении работы продолжала перерастать трудовой спрос. При этом в отчете не говорится о том, что основной процесс генерации безработицы был вызван массовым отчуждением, лишением возможности работать трудоспособного населения в сочетании с превалированием «экономики предложения» (т.е. экспортной). Эти два механизма вмешательства в нормальный ход вещей обычно шагают вместе. И вызывают их с одной стороны – войны (а недостатка в конфликтах не наблюдается); политика, передающая общественную собственность в частные активы (включая откат земельных реформ); отсутствие гражданского общества (в частности, трудовых профсоюзов); упадок труда, как такового, и сокращение национальных богатств, в целом. С другой стороны – политика неолиберализма облегчает передачу ресурсов за границу по ценам срочных распродаж и/или согласно системе цен, которая эгоистично поддерживается высшими глобальными игроками. Это – ресурсы, которые могли бы повторно циркулировать в пределах народного хозяйства и, следовательно, внесли бы свой вклад в поддержку рабочего населения.
Недавние революции показали, что эпоха неолиберализма стала для арабского мира катастрофой. В то время как в результате сокращения производства большинство трудоспособного населения становилось безработным, стратегический совет Всемирного банка и Международной ассоциации труда продолжал выполнять установку на развитие частного сектора и «экономики предложения» (экспорта). При этом, даже относительно результатов развития частного сектора (от верхнего уровня более чем 30% в 1980 г.), в 2006 г. инвестиционный уровень упал приблизительно на 15%. В нестабильном и охваченном войной регионе, в котором само существование национальных государств было под вопросом, инвестиции пошли на недолговечную деятельность по поиску сырья, а не на попытки создать и упорядочить занятость населения. Относительно политики в отношении рынка труда, обучения рабочей силы и приноравливания человека к работе, было видно, что экономика становилась все более «малокровной», предоставляя все меньше и меньше рабочих мест и, следовательно, много различных специальностей нивелировалось, из-за чего многие рабочие перестали быть квалифицированными, превратившись в «универсальных» чернорабочих. И поскольку другие сектора экономики сжимались относительно нефтяного, стало очевидно, что «нефтяные» экономические системы не нуждаются во вложении капитала в социальные нужды рабочего класса по той простой причине, что доход заложен в ценах на сырье, а не в производственной деятельности, основанной на знаниях. В результате, местное квалифицированное трудоспособное население эмигрировало, в то время как рантье стали нанимать работников низкой квалификации из Азии, причем в основном для сектора обслуживания и в соответствии с весьма жесткими условиями. Это стало «ловушкой безработицы», в которой, торговля трудовыми услугами достигла недооцененной стоимости переселения из более бедных областей в более богатые, подчеркивая и укрепляя, тем самым, глобальные различия и неравное развитие регионов.
В конце концов, разговоры о «розовых» перспективах частного сектора, который якобы развивает арабский мир, привели к социальным бедствиям. Вместо роста экономики и появления рабочих мест, результатом стало крайне низкое экономическое развитие и явный недостаток рабочих мест. Вместо развития социальных и политических прав, гражданские свободы все более сокращались. Вместо экологической ответственности, рабочие становились свидетелями того, как само основание их средств к существованию (т.е. нефть) губит природу. Превращения, случившиеся в социальной структуре, были существенными и резкими: экономика с патерналистским типом устройства (распределение по правилам общественного сектора) превратилась в экономику чрезвычайно неравноправного частного сектора, построенной исключительно по частным, индивидуальным правилам.
Идеологический арсенал, развернутый для того, чтобы запутать простой народ, всяческими способами оправдывал открытый грабеж общественного сектора. Иллюзорные гипотезы, такие как свободная конкуренция, добровольная безработица или дефицит стали той основой, на которой строился стратегический дизайн. Действительность же была далека от реальности: в том же Египте детское недоедание увеличивалось при поразительных показателях, и при этом сообщалось, что 98% египетской экономики управляли лишь 2% населения Египта.
Каким будет дальнейший путь «арабской весны»? Политические потрясения будут продолжаться или же «весна» перейдет в действительно социальную революцию?
В настоящее время одна группа стран идет к открытой гражданской войне и возможному падению правительственных структур и государственности. И этот процесс, если продолжится, накормит тех, для кого имеет значение милитаризм и колониализм, и уничтожит первоначальные накопления простых людей, а, значит, и их жизни.
Другая группа, где мусульманские политические партии берут власть посредством урн для избирательных бюллетеней, наиболее вероятно, попадет в ловушку «политики прошлого» и далее находясь под прессом развития социальных образований. Коррупция, которую, как предполагается, любой революционный процесс должен полностью изменить, имеет самое прямое отношение к проблеме недооцененности и передачи народных ресурсов т.н. «цивилизованным» странам. И пока политические партии освящают права собственности независимо от степени неравноправности при ее распределении, пока они предопределяют репрессивный трудовой процесс, пока ставят обязанности впереди прав, «истинное лицо» политики проявиться не сможет.
Ввиду того факта, что большинство трудоспособного населения оказалось на обочине жизни, и что, «благодаря» неолиберальной экономической системе, стало невозможным повторно нанять нуждающееся в работе население (в целях эффективности расширения производительности), для создания занятости настало время ввести другие, новые и разнообразные социальные ориентиры. Государство должно действовать как работодатель в последней инстанции, и акция должна предшествовать эффективности, пока пересмотр социально ценной работы не начнет окупаться.
Чтобы преуспеть в создании «политики полной занятости», необходимо относительное отделение экономических систем от протекционизма, выборочного и многократного обменного курса и процентных ставок. Все это убеждает в необходимости рециркуляции богатств и национализации ресурсов – методы, которые были применены в прошлом в Египте и Сирии и представляли «золотой век» экономического развития этих стран. Для политической революции, чтобы стать социальной, должны быть удовлетворены два условия: укрепление национальной безопасности (в т.ч. безопасность рабочих) через стабильность, чего желает любой народ; и управление системой цен, чтобы наблюдать, регулировать эту систему и ограничить узурпацию общественного продукта и национальных богатств.
Источник
В техническом отчете от 2004 г. об экономических показателях в арабском мире отмечено, что идет тенденция к столкновению главных макроэкономических и демографических показателей. Составная из неустойчивости в региональной экономике, которая не расширяется при уровне, соразмерном с требованиями демографического перехода, означает, что, если система не зависит от доходов необработанной нефти, изменение не может быть измерено как степень. Этот отчет занял приблизительно год в подготовке, таким образом, эти замечания были написаны тогда, когда цены на нефть были на исторически низких уровнях. Повышение цен на нефть действительно имело место вскоре после того, когда ситуация стала прозрачно ясной в 2005 г. Однако массивные нефтяные доходы не могли предотвратить возникновения непростой политической и социальной ситуации, одной из причин чего и стала «арабская весна».
Несмотря на упоминание данного тезиса в пособиях по социальному обеспечению занятости общественного сектора, в отчете отмечается, что (при достижении трудового рабочего возраста) на каждого, кто получал работу в 80-х, в качестве альтернативы было два новых работника. К концу 90-х их уже было четыре. Реальная заработная плата арабского Востока или остановилась, или вовсе уменьшилась, в то время как необходимость в получении работы продолжала перерастать трудовой спрос. При этом в отчете не говорится о том, что основной процесс генерации безработицы был вызван массовым отчуждением, лишением возможности работать трудоспособного населения в сочетании с превалированием «экономики предложения» (т.е. экспортной). Эти два механизма вмешательства в нормальный ход вещей обычно шагают вместе. И вызывают их с одной стороны – войны (а недостатка в конфликтах не наблюдается); политика, передающая общественную собственность в частные активы (включая откат земельных реформ); отсутствие гражданского общества (в частности, трудовых профсоюзов); упадок труда, как такового, и сокращение национальных богатств, в целом. С другой стороны – политика неолиберализма облегчает передачу ресурсов за границу по ценам срочных распродаж и/или согласно системе цен, которая эгоистично поддерживается высшими глобальными игроками. Это – ресурсы, которые могли бы повторно циркулировать в пределах народного хозяйства и, следовательно, внесли бы свой вклад в поддержку рабочего населения.
Недавние революции показали, что эпоха неолиберализма стала для арабского мира катастрофой. В то время как в результате сокращения производства большинство трудоспособного населения становилось безработным, стратегический совет Всемирного банка и Международной ассоциации труда продолжал выполнять установку на развитие частного сектора и «экономики предложения» (экспорта). При этом, даже относительно результатов развития частного сектора (от верхнего уровня более чем 30% в 1980 г.), в 2006 г. инвестиционный уровень упал приблизительно на 15%. В нестабильном и охваченном войной регионе, в котором само существование национальных государств было под вопросом, инвестиции пошли на недолговечную деятельность по поиску сырья, а не на попытки создать и упорядочить занятость населения. Относительно политики в отношении рынка труда, обучения рабочей силы и приноравливания человека к работе, было видно, что экономика становилась все более «малокровной», предоставляя все меньше и меньше рабочих мест и, следовательно, много различных специальностей нивелировалось, из-за чего многие рабочие перестали быть квалифицированными, превратившись в «универсальных» чернорабочих. И поскольку другие сектора экономики сжимались относительно нефтяного, стало очевидно, что «нефтяные» экономические системы не нуждаются во вложении капитала в социальные нужды рабочего класса по той простой причине, что доход заложен в ценах на сырье, а не в производственной деятельности, основанной на знаниях. В результате, местное квалифицированное трудоспособное население эмигрировало, в то время как рантье стали нанимать работников низкой квалификации из Азии, причем в основном для сектора обслуживания и в соответствии с весьма жесткими условиями. Это стало «ловушкой безработицы», в которой, торговля трудовыми услугами достигла недооцененной стоимости переселения из более бедных областей в более богатые, подчеркивая и укрепляя, тем самым, глобальные различия и неравное развитие регионов.
В конце концов, разговоры о «розовых» перспективах частного сектора, который якобы развивает арабский мир, привели к социальным бедствиям. Вместо роста экономики и появления рабочих мест, результатом стало крайне низкое экономическое развитие и явный недостаток рабочих мест. Вместо развития социальных и политических прав, гражданские свободы все более сокращались. Вместо экологической ответственности, рабочие становились свидетелями того, как само основание их средств к существованию (т.е. нефть) губит природу. Превращения, случившиеся в социальной структуре, были существенными и резкими: экономика с патерналистским типом устройства (распределение по правилам общественного сектора) превратилась в экономику чрезвычайно неравноправного частного сектора, построенной исключительно по частным, индивидуальным правилам.
Идеологический арсенал, развернутый для того, чтобы запутать простой народ, всяческими способами оправдывал открытый грабеж общественного сектора. Иллюзорные гипотезы, такие как свободная конкуренция, добровольная безработица или дефицит стали той основой, на которой строился стратегический дизайн. Действительность же была далека от реальности: в том же Египте детское недоедание увеличивалось при поразительных показателях, и при этом сообщалось, что 98% египетской экономики управляли лишь 2% населения Египта.
Каким будет дальнейший путь «арабской весны»? Политические потрясения будут продолжаться или же «весна» перейдет в действительно социальную революцию?
В настоящее время одна группа стран идет к открытой гражданской войне и возможному падению правительственных структур и государственности. И этот процесс, если продолжится, накормит тех, для кого имеет значение милитаризм и колониализм, и уничтожит первоначальные накопления простых людей, а, значит, и их жизни.
Другая группа, где мусульманские политические партии берут власть посредством урн для избирательных бюллетеней, наиболее вероятно, попадет в ловушку «политики прошлого» и далее находясь под прессом развития социальных образований. Коррупция, которую, как предполагается, любой революционный процесс должен полностью изменить, имеет самое прямое отношение к проблеме недооцененности и передачи народных ресурсов т.н. «цивилизованным» странам. И пока политические партии освящают права собственности независимо от степени неравноправности при ее распределении, пока они предопределяют репрессивный трудовой процесс, пока ставят обязанности впереди прав, «истинное лицо» политики проявиться не сможет.
Ввиду того факта, что большинство трудоспособного населения оказалось на обочине жизни, и что, «благодаря» неолиберальной экономической системе, стало невозможным повторно нанять нуждающееся в работе население (в целях эффективности расширения производительности), для создания занятости настало время ввести другие, новые и разнообразные социальные ориентиры. Государство должно действовать как работодатель в последней инстанции, и акция должна предшествовать эффективности, пока пересмотр социально ценной работы не начнет окупаться.
Чтобы преуспеть в создании «политики полной занятости», необходимо относительное отделение экономических систем от протекционизма, выборочного и многократного обменного курса и процентных ставок. Все это убеждает в необходимости рециркуляции богатств и национализации ресурсов – методы, которые были применены в прошлом в Египте и Сирии и представляли «золотой век» экономического развития этих стран. Для политической революции, чтобы стать социальной, должны быть удовлетворены два условия: укрепление национальной безопасности (в т.ч. безопасность рабочих) через стабильность, чего желает любой народ; и управление системой цен, чтобы наблюдать, регулировать эту систему и ограничить узурпацию общественного продукта и национальных богатств.
Источник
Понравилась статья, поделись с друзьями :
Комментарии по теме:
От политической революции к социальной 0
Комментария
